Хроники хронотроники

С.И. Валянский, в отличие от Д.В. Калюжного, никогда с эстрады не выступал. Один раз попробовал - неудачно получилось. Уже через пять минут, когда он, пытаясь представиться публике, в шестьдесят девятый раз сказал: "Дело в том, что на самом деле...", - Д.В. Калюжный завизжал и швырнул в коллегу его собственной копченой курицей.
Потом выяснилось, что Д.В. Калюжный вообще больше, чем до шестидесяти девяти, считать не умеет. Отсюда и его страсть историю сокращать.

Однажды общеизвестный эрудит Жабинский брел в Новоиерусалимский монастырь: босой, с узелком на посохе и блаженной улыбкой на румяном лице. В окрестностях монастыря он узрел Д.В. Калюжного, который ловил в местной речке Истре лягушку в подарок С.И. Валянскому. Решив, что оный совершает арианский обряд водяного причастия, Жабинский возгласил: "Отче! Где здесь постригают в монахи либеральных синтоистов, узревших календулы св. Будды?.."
Д.В. Калюжный сразу понял, что се - человек.

Пристрастие С.И. Валянского к копченым курицам рационального объяснения, равно как и объективной исторической мотивации, не имеет. Возможно, они просто ему нравятся как еда.

В ожидании, когда начнут платить деньги за науку, отцы хронотроники зарабатывали на жизнь, кто чем мог. Д.В. Калюжный подторговывал подержанными книжками знаменитого русского писателя Иосифа Гогольмана, общеизвестный эрудит Жабинский кормился у жены, а С.И. Валянский придумывал новые рецепты, гениальные, как и все, что он придумывал. В веках сохранится рецепт коктейля "Геоклиматика": в двести грамм советского мороженого насифонить тротилового спирта до достижения полной гармонии в организме и патриотической поволоки в глазах, обращенных за горизонт. Самое гениальное, что пойло можно потом и не пить, а поить им верстальщика О. Горяйнова и смотреть, что получится. Кайф!

Верстальщик Горяйнов очень любил работать. А еще он любил делать добро. Стоило С.И. Валянскому и Д.В. Калюжному принять его на работу, как он немедленно завел себе верстальщицу, чтобы поделиться с ней этой радостью. Не прошло и года, как колхоз "Красные вёрсты" отрапортовал в область о приращении объемов сокращения истории.

Ученый секретарь г-жа Ермилова, прочитав очередной труд общеизвестного эрудита Жабинского "Другая история мазохизма", для практической проверки основных постулатов села переписывать от руки четырехтомник С.И. Валянского и Д.В. Калюжного, чем до сих пор и занимается. Если ей понравится, будет переписывать десятитомник Н.А. Морозова.

Однажды С.И. Валянский написал статью под названием "Как нам обустроить парламент?" и отдал ее ученому секретарю г-же Ермиловой, попросив расставить запятые. Сам-то он, когда писал, так входил в азарт, что про запятые забывал напрочь. Г-жа Ермилова в самой статье расставила запятые довольно быстро, а над заголовком думала целый день и, наконец, у нее получилось вот что: "Как, нам обустроить парламент?.." Она отдала статью Д.В. Калюжному для окончательной редактуры. Д.В. Калюжный в целом статью одобрил, а заголовок переделал в своем обычном стиле: "Нам обустраивать парламент?.. Да пошел он на хрон!" Отнести в Думу и распространить среди депутатов поручили, как всегда, верстальщику О. Горяйнову.

Д.В. Калюжный с общеизвестным эрудитом Жабинским целыми сутками, запершись от соратников, любовались фотографиями статуй голых мужчин и женщин, и даже переснимали их в собственную книжку, придумывая такие подписи, чтобы было похоже на науку. Ученый секретарь г-жа Ермилова отказывалась не только редактировать эту гнусную книгу, но даже в руки ее брать, и говорила, что с такими фото ее запретят продавать ближе, чем в километре от любой школы. А когда соавторы выходили покурить, хватала ее и листала, листала...

Наступило весеннее оборзение, и Д.В. Калюжный с С.И. Валянским пошли во власть. Взяли с собой верстальщика О. Горяйнова, ученого секретаря г-жу Ермилову, корзинку с рукописями и с ритуальной курицей, и пошли.
Только их туда не пустили. Да им и самим расхотелось, едва они увидели злобных чудищ, эту власть охраняющих: свирепого Бисяя Шерстяного Двухголового (одна голова всегда спит, другая всегда бдит), да гомункулуса Разувай Разуваича Умного, прирастающего экономическими фантазиями, как Сибирь нефтью.
Так испугались - даже курицу не съели.

С.И Валянский ко всякой ерунде придумывал примеры из жизни. Однажды додумался, что сможет более зримо показать соратникам, чем отличаются варианты истории от реальной действительности, на примере отличий между разными "отражениями" слона и реальным слоном. Казалось бы, для этого достаточно было сфотографировать слона с хвоста и анфас. Но С.И. Валянский легких путей никогда не искал, он затеял слонов препарировать. Бывало, запрется на неделю в своем Теплом Стане и давай препарировать какого-нибудь слоняру. То вдоль его, то поперек. А то намажет ему нос и лапы черной краской и заставляет бегать по хронологической карте академика Фо. Д.В. Калюжный, застав соратника за таким грязным делом, в сердцах обзывал его "препарацци", а тот в отместку, имея в виду тюремные делишки Д.В. Калюжного, говорил ему, что он - Менетекел Упарашин. Д.В. Калюжный показывал золотую фиксу и шипел.

Ученый секретарь г-жа Ермилова была женщиной поразительно красивой, но миниатюрной. Потому ее и взяли на работу. Во-первых, чтобы радовала взгляд, а во-вторых, чтобы не была особенно заметной. К сожалению, голова ее, по сравнению с другими частями тельца, была непропорционально умной. Как ни пытался С.И. Валянский свести ее с ума своими хронотроническими заморочками, так у него ничего и не вышло. Пришлось терпеть такую, какая есть.

С.И. Валянский, будучи совершенно лишен музыкального слуха, музыку не знал, не любил и не понимал совсем. А Д.В. Калюжный музыку понимал, но частично: из всего набора звуков, доносящихся с разных сторон, ему иногда удавалось угадать группу "Queen", которую он почему-то не любил. Как услышит, сразу в лице меняется. И только общеизвестный эрудит Жабинский и верстальщик О. Горяйнов были изрядные меломаны: лишь завидят где ученого секретаря г-жу Ермилову, сразу начинают выть дуэт. И воют, и воют...

Верстальщик О. Горяйнов очень любил писать романы. А еще он любил делать добро. Как напишет роман, сразу несет его, бывало, почитать С.И. Валянскому. А С.И. Валянский, завидев могучую фигуру верстальщика, кричал: Толстый! Толстый! Он даже и не догадывался, что Толстый - это фамилия писателя. А верстальщик О. Горяйнов радовался. Он не знал, что этих Толстых уже была целая толпа.

Однажды С.И. Валянский с Д.В. Калюжным сели в шахматы играть. Не давали отцам хронотроники покоя лавры Великого Гарри. Но как ходят фигуры, ни тот, ни другой не знали, а учиться игре им и в голову не приходило - как всегда, когда они брались за какое-нибудь новое дело. Впоследствии то, что творил на доске С.И. Валянский, теоретики шахмат назвали "Защита валенком". А то, что при этом делал Д.В. Калюжный, назвали просто: "Хроновыверт".

Ученый секретарь г-жа Ермилова никому никаких секретарских услуг не оказывала, потому что ведь она была ученой. Правда, науки с нее тоже нельзя было стребовать, ибо какая наука от секретаря? Когда же ей предлагали сделать хоть что-нибудь, говорила с обидой:
- Вы меня должны благодарить, что я не лезу в вашу науку!
С.И. Валянский и Д.В. Калюжный благодарили, а верстальщик О. Горяйнов помалкивал. Он и сам был не дурак закосить от науки.

С.И. Валянский не всегда был Валянским. Настоящая фамилия его Молодцов, это всем известно. Просто еще в студенчестве он, исследуя поверья античных вятиков, наткнулся на любопытную традицию: чтобы победить врага, те назывались именем этого врага, брали себе, так сказать, оперативный псевдоним. Тут как раз подоспела сдача диплома. С.И. Валянский, то есть Молодцов, возьми да и поменяй себе фамилию на Дипломов. Что вы думаете? Сдал практически сразу. Потом ему настала пора жениться. А у него никак не получалось. Мучился, хотел руки на себя наложить, но вовремя вспомнил про вятиков и назвался Женщченко. Не прошло недели, как женился на самой лучшей.
Потом пришло время писать диссертацию. А ему было лениво, да так, что сил никаких нету. Он взял да и назвался Докторов. Диссертация сама написалась.
Но тут слух о его колдовских проделках достиг ушей начальства. Его вызвали в Теплостановский райком партии и велели сейчас же прекратить валять дурака.
А он просто так уже не мог.

Однажды С.И. Валянский изобрел новый хронотронический метод, позволяющий создавать физические фантомы в изучаемом прошлом, и послал Д.В. Калюжного в начало ХХ века, чтобы тот научил знатную ткачиху Фаину Молодцову писать стихи И. Бродского. Но Д.В. Калюжный попросил С.И. Валянского послать его еще дальше, например, в начало XIX века, чтобы научить А.С. Пушкина писать стихи верстальщика О. Горяйнова. Героическая личность. Ведь Пушкин с тростью ходит, и страшно любит подраться. Арап, однако!

С.И. Валянский сам тайком пописывал стишки. Например, такие:
Сегодня есть предубеждение
Определенное к возможности
Успешного применения
Всех методов естествознания.
К чему, товарищи? К  решению
Проблем общественных наук.
Причина этого явления
Лежит в известном всем явлении,
Когда в подходах этих как бы
Всегда выносится за скобку
Их изученья человек.
Подобный же подход к Природе
(Как и для вкладчика Мавроди)
Большие разочарования
Сулит у всех, особенно
Когда механически применяют 
Результатов естественных наук 
К задачам гуманитарного знания.

Д.В. Калюжный завидовал С.И. Валянскому, что у него есть свой собственный Толстой, и пытался заставить ученого секретаря г-жу Ермилову тоже писать романы. Он даже придумал для нее сюжет про нимфоманку. Но г-жа Ермилова отказывалась писать роман, отговариваясь тем, что по молодости лет пока еще не знает, что за нимфоманка такая. Верстальщик О. Горяйнов пытался объяснить ей на пальцах, что это, но не преуспел. Сам, наверное, не знает.

Прочитав книжку общеизвестного эрудита Жабинского "Тронувшийся Хронос", С.И. Валянский сам тронулся: назвался Шишкиным, сдвинул челюсть влево, брови вправо, послал Ю. Фигатнеру одну и ту же логистическую формулу пять раз подряд, а ученому секретарю г-же Ермиловой сделал пальцами "козу". И запугал Академию наук сообщением, что со дня на день совершит дивергентный этап. 
Ученый человек, а что себе позволяет.

Официальные историки - враги всего живого и прогрессивного, - распространяют гнусную ложь, согласно которой депутаты Госдумы закон "О фонетическом соответствии" приняли сами, автономно, подчинясь какому-то "наитию". Ничего подобного! Закон был пролоббирован лично С.И. Валянским, и в первоначальном варианте звучал так: "Слова, совпадающие на 2/3 и больше, считать однокоренными в целях улучшения истории человечества".
Например, радио и родео, или aquae-ductio и equae-ductio.

Однажды общеизвестный эрудит Жабинский, который отличался от прочих хронотроников болезненной тягой к художественному творчеству, намалевал картину "Д.В. Калюжный преодолевает тазик окрошки". Д.В. Калюжный страшно расстроился. "Знал бы, что рисовать будут, мясца бы пожрал", - признался он ученому секретарю г-же Ермиловой после вернисажа.

Апофеозом борьбы между старыми и новыми хронологами стало явление действительного члена академика Крюкова. На первом же диспуте академик потряс воображение присутствующих сообщением, что первые евреи вышли из озера Баскунчак, о чем непреодолимо свидетельствует хохлацкое название озера, которое, в связи с вышеизложенным, нужно немедленно переименовать в Басканчук. После того, как хронотроники во главе с С.И. Валянским вынесли из зала ученого секретаря г-жу Ермилову, столь гордившуюся ранее своим хохлацким происхождением, академик добавил, что российская императрица Екатерина Вторая на самом деле не кто иной, как китайский полководец Ляп Жуйхе по прозвищу "Твердая Палка", победитель жужанских племен, вооруженных пугачами, за что их по аналогии с королевскими мушкетерами называли яицкими пугачевцами. Проводив взглядом зарыдавших и выбежавших вон традиционалистов, академик сообщил тем, кто остался, что лейбористскую партию Великобритании основал, будучи в Лондоне проездом, Лейба Давидович Троцкий-Бронштейн, впоследствии патриарх Тихон Третий, муж Надежды Крупской, которую, как нынче известно любому школьнику, Сталин назначил четвертой женой Владимира Ульянова-Ленина, предводителя ноябристов, переименованных в октябристов в связи с принятием Юлием Цезарем, отцом Ромула, Рэма и Джозефа Геббельса, григорианского календаря.

В очередной раз кинутый с зарплатой, Д.В. Калюжный изобрел хроноружьё. Из которого и пальнул в белый свет. 
Хронотронически.
Что от этого произошло с белым светом, знает только он сам, но с тех пор пьет исключительно квас и не может смотреть телевизор. Слово "Новости" вызывает у него припадки буйного веселья. 
- Ничего нового со времен Древней Месопотамии не было, нет, и не будет! - с хохотом кричит свихнувшийся гений. - И Древняя Месопотамия куда-то делась! И все равно  зарплату не платят!

С.И. Валянский сговорился однажды с Д.В. Калюжным создать политическую партию "Хронотроники", чтобы спасти Россию. В третьи учредители подбили академика  Р.Г. Василова, наобещав ему, что заодно спасут Татарию. Однако ничего у них не вышло: после объявления в газете на учредителей волной хлынули хроники в трениках, тренеры с тоником, гномики с вот такими хрениками, стоики, хлюпики, струнники, странники из храмиков, а также хроменькие, странненькие и просто гомики, среди коих особо выделялись хроникёры, хреноправы, хренотёры и похренисты. 
Минюст и Народный Суд, конечно, отказались регистрировать такую гнусную партию. Остались Россия и Татария не спасенными.

Согласно описи, первоначально в Новоиерусалимском музее хронотроники им. Д.В. Калюжного было пять экспонатов:
- Личный принтер Д.В. Калюжного, на котором отец хронотроники распечатал рукопись бессмертного труда "Новая хронология земных цивилизаций";
- Гуманитарный мешок риса, подаренный Д.В. Калюжному знатным татарином Каганатом Сабантуевичем, которым отец хронотроники питался, создавая бессмертный труд "Новая хронология земных цивилизаций";
- Хроноружье, из которого отец хронотроники застрелил верстальщика О. Горяйнова, увидев, что оный наверстал из рукописи его бессмертного труда "Новая хронология земных цивилизаций".
- Виртуальное хронотроническое чучело, получившееся из верстальщика О. Горяйнова после того, как Д.В. Калюжный застрелил его за некачественную верстку бессмертного труда "Новая хронология земных цивилизаций".
- Сам бессмертный труд "Новая хронология земных цивилизаций". Но теперь его там нет, ибо сперли злые люди.

Профессор Олег Богословский, как и всякий порядочный археолог, предпочитал традиционную хронологию. Для ее подтверждения ему было достаточно пожевать осколки древних амфор и по вкусу глины с примесями определить эпоху "выпечки". Напротив, общеизвестный эрудит Жабинский сухую пищу не любил, и обосновывал свою синусоидальную хронологию, пережевывая кусочки картин, написанных маслом. Но самым большим оригиналом оказался С.И. Валянский: для сочинения хронологии ему хватало копченой курицы.

С.И. Валянский услышал по радио: "...президент заболел бронхитом, прилетев из Теплого Станбулла в холодную Москву..." и, имея аналитический ум, задумался. Что такое "Теплый Стан" - он знал не хуже других. А что такое "булл"? Как назло, рядом не оказалось русско-турецкого словаря. На всякий случай полез в корейско-албанский. Нашел там засушенную розу и восемь долларов двумя бумажками. Вот так оно бывает в жизни: у одних - горе, у других - радость.

Изучать иностранные языки С.И. Валянский и Д.В. Калюжный отказывались принципиально. Зачем бы им было утруждаться, если верстальщик О. Горяйнов свободно владел женой-переводчицей, а ученый секретарь г-жа Ермилова - словарем иностранных слов? Но всех побивал общеизвестный эрудит Жабинский, легко переводя фамилии художников из любых живописных альбомов, даже венгерских.

На восьмом году сидения в городе Истре Д.В. Калюжный догадался, что название "Истра" произошло от словосочетания "из Тра". Значит, город был основан пришельцами из страны Тр, то есть Татр, которые раньше назывались Тартар и откуда, как известно любому школьнику, произошли тартары, они же татарове, они же татары.

Верстальщик О. Горяйнов очень любил пожрать. А еще он любил делать добро. Как увидит где излишки еды, сразу сожрет все подчистую, чтобы не успело испортиться. Однажды он побывал в гостях у С.И. Валянского, после чего ученый написал свою знаменитую работу "Как нам выжить в условиях ограниченных ресурсов".

Однажды основатели хронотроники поспорили, кем был Рюрик: французом или немцем? И доспорились до того, что С.И. Валянский переименовал свою морскую свинку в Калиюгу, а Д.В. Калюжный, который своей свинки отродясь не имел, побежал к речке Истре, чтобы поймать лягушку и назвать ее Сергеем Ивановичем. 
На пустынных брегах означенной речки он встретил общеизвестного эрудита Жабинского, и написал с ним книжку "Другая история искусства", доказав, что Рюрик - литовский грек из мусульман. 
И стоило ради такой чепухи ругаться с С.И. Валянским?

С.И. Валянский на досуге любил посмотреть телевизор. Но ему было неудобно перед соратниками, которые смотрение телевизора считали деянием греховным, и отдыхали культурно: Д.В. Калюжный на досуге любил полистать корейско-албанский словарь, верстальщик О. Горяйнов - рукописи Ю. Фигатнера, а общеизвестный эрудит Жабинский - альбом живописи "Il nudo". Поэтому порнуху С.И. Валянский смотрел левым глазом, чернуху - правым, информуху - третьим, а увидев на экране главу государства, поворачивался к глупому ящику задом. Что уж у него там был за глаз - хронотроника умалчивает. 

Д.В. Калюжный был щедрая душа, а С.И. Валянский, напротив, скопидом. Д.В. Калюжный обожал делать людям подарки и все время кому-нибудь что-нибудь дарил: Крым - татарам, землю - крестьянам, хронотронику - человечеству, себя - соратникам и последователям, гуманитарную помощь зэкам и зэчкам (в общем, все, что видел вокруг). Бывалоча, С.И. Валянский, проснувшись ночью, в засаленном колпаке и шлафроке бросается к столу и при свете лампадки подсчитывает, кому и за сколько можно продать какую-нибудь штуку и накормить, наконец, детей и верстальщика О. Горяйнова, ан утром хвать - а  Д.В. Калюжный ее уже кому-нибудь подарил.

Верстальщик О. Горяйнов очень любил животных. А еще он любил делать добро. Как увидит где-нибудь животное, сразу хватает его и делает добро. Шкуру ему мнет, или просто так хвоста крутит.
А   Д.В. Калюжный был гением, и по этой причине всегда ходил без денег. У него не хватало денег даже на парикмахера, и он оброс волосами, как крокодил. Из-за этого он ни хрона не видел и бродил по Москве без всякого соображения, сшибая людей и фонарные столбы.
Однажды верстальщик О. Горяйнов, поймав комнатную жучку по фамилии Кузька, делал добро при помощи специальной машинки, а шерсть складывал в мешочек. Когда на него налетел Д.В. Калюжный, верстальщик не догадался, что это гений, а решил, что животное, и сделал добро. И только когда он сложил в мешочек прическу Д.В. Калюжного, он обнаружил, что это Д.В. Калюжный.
- Спасибо тебе, добрый человек, - сказал Д.В. Калюжный. - Ты открыл миру мои глаза. И увидел мир, что это хорошо. 
Но без прически голова Д.В. Калюжного оказалась похожей на стручок с ушами и жвалами, обросшими редкой мочалкой. И все увидели, что в такой голове может уместиться мозг разве что от греческого ореха. С.И. Валянский очень обрадовался, стал смеяться, показывать язык и дразнить Д.В. Калюжного. Он вообще не любил, когда в палате был еще один гений, кроме него.

Под лозунгом "Вернем Истру татарам!" Д.В. Калюжный выставил свою кандидатуру на выборах главы истринской администрации. Потом прятался у С.И. Валянского и просил в Борках политического убежища.

Концепцию пенсионной реформы так и не выработали. Д.В. Калюжный кричал: "Согласен, при большевиках жили плохо, но пенсию все равно надо платить!.." С.И. Валянский возражал: "Не согласен, при большевиках жили хорошо, но пенсию, тем не менее, платить надо". Ученый секретарь г-жа Ермилова кокетничала, утверждая, что по молодости лет даже и не знает, что за большевики такие, но пенсию надо платить, несмотря ни на что. Верстальщику О. Горяйнову, как всегда, не дали слова сказать. Так и не выработали концепцию.

В отношении зэков, зэчек и соратников Д.В. Калюжный одной только благотворительностью не ограничивался. Его книга "Горячие зоны" о бедственном положении российских заключенных нашла горячий отклик в сердцах читателей. 
Книга даже была переведена на несколько иностранных языков, в том числе древнегреческий. Все читатели, включая древних греков, мечтали посидеть в тюрьме, лишь бы Д.В. Калюжный им благодетельствовал.

Однажды С.И. Валянский и Д.В. Калюжный, по своему обыкновению, спорили-спорили и доспорились до того, что С.И. Валянский из всех своих рукописей убрал всякое упоминание о Д.В. Калюжном, а Д.В. Калюжный из своих рукописей - всякое упоминание об С.И. Валянском. Озабоченный, что придется теперь все труды отцов-основателей переверстывать, верстальщик О. Горяйнов предложил им всё убранное вернуть на место, а убрать кого-нибудь другого, например, академика Фо. Как ни странно, эта идея прошла на "ура", - ученые мужи вернули в рукописи друг друга, а имя академика Фо стёрли. Впрочем, и верстальщик О. Горяйнов тоже остался только в анекдотах.

На публичные дискуссии с традиционными историками С.И. Валянский и Д.В. Калюжный, если историков ожидалось больше одного, всегда брали с собой верстальщика О. Горяйнова. Они выводили габаритного верстальщика на сцену и заставляли гнуть руку, показывая бицепс, после чего Д.В. Калюжный начинал: "Как известно, еще ни один официальный историк не посмел опровергнуть наших с С.И. Валянским исторических работ...". А в конце сеанса С.И. Валянский использовал верстальщика О. Горяйнова для демонстрации опыта по препарированию слона.

События на Ближнем Востоке и возобновление дружбы со знаменитым русским писателем Иосифом Гогольманом побудили Д.В. Калюжного изучить арабский вопрос. Довольно скоро, исходя из одного только здравого смысла, ученый муж доказал, что никаких арабов в истории земных цивилизаций не было и быть не могло. Мыслимое ли дело: таскаться взад-вперед без воды и без кондиционера по раскаленному песку? А главное, зачем? Минимальное знакомство с азами хронотроники подскажет любому интересующемуся, что жизнь в пустыне до изобретения нефти и электричества была невозможна, и первобытные племена селились исключительно там, где им позволяла селиться геоклиматика, например, в Испании и Швейцарии, и только потом начали понемногу расползаться в разные стороны. 

В парламентской фракции "Все регионы как один" до сих пор помнят Д.В. Калюжного, С.И. Валянского и недолгий опыт сотрудничества с данными господами. Думский пиаровский кот Бисяй Шерстяной Двухголовый сладко облизывается, когда слышит старую команду: "Калюваль!" или: "Валкай!" или: "Необходимым условием существования и развития человеческого общества является правильное соотношение с возможностями природы совокупности предметов и явлений указанной природы, вовлеченных в процесс общественного производства..."

Ближе к окончанию работы над книгой о средневековых художествах древних греков общеизвестный эрудит Жабинский предложил Д.В. Калюжному придумать друг для друга псевдонимы, потому что фамилия Калюжного его почему-то не устраивала. 
Д.В. Калюжный сразу менять фамилии поостерегся, а начал поэтапную реформу. Первым делом поменял буквы. Получилось: Жалинский и Кабюжный. Не понравилось. Тогда он пересоединил половинки, вышло - Калинский и Жабюжный. 
Что у него дальше получалось, просто неудобно сказать. Наконец, Д.В. Калюжный превратил себя в Кириллова, а Жабинскому, поскольку тот из гедиминовичей, придумал псевдоним "Мефодийскас". 
Узнав об этом, Жабинскас очень удивился. Он уже забыл  о своих претензиях к фамилии соавтора, сочиняя главу под названием "Псевдополитика Лжекарла Фиктивно-Великого".

День, когда вышло в свет пятнадцатое переиздание второго тома бессмертного труда С.И. Валянского и Д.В. Калюжного "О графе Гомере, затерянном во времени, замолвите слово", ничем другим в анналах человечества не отмечен. Поэтому гуляем.