Зов безжалостности
Завтра там окажется твой сын, брат, муж сестры, твой отец, да и ты сам.

  И поставил я стражей над вами, сказав: слушайте звуки трубы. Но они сказали: не будем слушать.
                     Пр. Иеремия, 6.17.

УВАЖАЕМЫЙ СООТЕЧЕСТВЕННИК! Читатель! Отвлекись на минутку от приятных домашних дел, от занятий с детьми и любимыми, от рюмки вина и вкусной еды, от захватывающего телесериала и, наконец, от составления планов на отдых в Европе. Отвлекись даже от газеты, которую ты держишь в руках. И представь себе, что ничего этого у тебя нет, а сам ты, облаченный в черную задубевшую робу и кирзовые сапоги, маршируешь в колонне таких же черных личностей под марш духового оркестра в... скажем, в промзону.
Позади - подъем в 6 часов утра, гавканье прапорщика, жидкая утренняя баланда, короткий перекур, построение по отрядам, перекличка, развод. Впереди изнурительные восемь часов никому не нужной работы, оглушающий грохот железа или визг циркулярки, нагоняй от мастера за неурочный чифир. И ожидание. Бесконечное ожидание конца смены, конца срока, конца этой напасти. А тут еще боль в сердце. И подозрительно глухой кашель, с которым на замызганный разбитый пол вместе с кусками легких ты выхаркиваешь остатки надежды.
Представил, читатель? Одна только минута... И вот уже ты гонишь эти мысли прочь, и возвращаешься в тепло, в семью, в уют. Боже, как хорошо. Это не со мной. Не с моим сыном, братом, мужем... Чур, чур меня! Не со мной! Я хороший, честный, добрый, а они зэки, гады, преступники, стрелять их надо, знать ничего не хочу.
Но этот параллельный мир существует не по ту сторону Вселенной, а прямо за твоей стеной. И завтра там окажется твой сын, брат, муж сестры, твой отец, да и ты сам, и в какие только выси отлетит твоя "чистая совесть" и благостное равнодушие: "не со мной". С тобой, да, и с тобой тоже.
ЗАМЕСТИТЕЛЬ МИНИСТРА ЮСТИЦИИ, генерал-лейтенант Ю. И. Калинин сообщил однажды, что "из всего тюремного населения только 12 - 16 процентов - люди действительно опасные, с соответствующими моральными установками. 50 - 60 процентов - инертная часть. Они не примыкают к преступной среде, но при определенных условиях вполне могут в ней оказаться". Бог весть, зачем же этих "инертных" людей засунули в тюрьму - неужели для знакомства с преступной средой? - но мы привели цитату по другой причине. Как ни складывай проценты, приведенные заместителем министра (который ранее возглавлял Главное управление исполнения наказаний МВД), все равно непонятно, кто составляет оставшиеся 24 - 38 процентов тюремных сидельцев... Вдруг в число этих людей попадёшь и ты, честный, добрый и хороший?
И увидишь, наконец, наяву наши несчастные, неистребимо убогие и страшные, провонявшие махрой и хлоркой тюрьмы и колонии. Это - Уголовно-исполнительная система. УИС. "Пенитенциарная". Тюремные генералы хоть с трудом, но и с удовольствием выкладывают губами это слово. Весь мир теперь знает, что мы вступили не только в МВФ или Интерпол, но и в Европейскую тюремную конвенцию. Мы теперь европейцы. Мы - как все: поездки за границу, научные труды, конференции, обмен опытом. Пенитенциарная! Не лаптем, тож, хлебаем. Знай наших. Гуманизация, пыимаишь. Новые подходы.  
Эх-ма! Знал бы простой, не сидевший народ, что это такое есть на самом деле, а не по газетным статьям (статейка что, статейку можно и почитать, отхлебывая коффэ). В тюрьме тебе не уступят места, не скажут "Вы". Здесь бесполезно искать в глазах других сочувствие, разве что промелькнет оно иногда на лице сердобольного батюшки, допущенного в зону строгим хозяином, или очкастого проверяющего из Москвы, видящего колонию в первый раз. Здесь никого не заинтересует твое мнение о том, о сем. Ты сам один есть ничто.
ТЮРЬМА - ДЕЛО НЕДОСТОЙНОЕ. Отрицательный опыт, как писал Шаламов. Это такое место, где с тобой могут сделать все, что угодно: наделать на голову, прибить гвоздями к нарам, сделать пидаром (это - первым делом), отнять фотографию любимой девушки, матери, жены "для сеансу"; просто убить. И граждане начальники тоже не добрые ангелы: могут добавить срок, с наслаждением унижать и терроризировать по 24 часа в сутки. Ты будешь сукой, козлом, ты будешь бит днем и ночью сокамерниками или охранниками, без разницы. Ты будешь одинаково в судорогах просыпаться и от приснившегося мурла вертухая, и от хари шерстяного. Ты будешь всерьез думать о смерти как об избавлении от ужаса, плакать по ночам, грызть заскорузлую подушку и с тоской вспоминать оставленных на воле детей.
И все это проделывается совсем не для того, чтобы просто над тобой поиздеваться, как едко замечал Солженицын. Смысл - убить в тебе человеческое, сломить морально, лишить достоинства, запугать навсегда. Чтобы стал ты как все, чтобы правили тобой страх и безверие. Особенно достается новичкам. Жестокость по отношению к ним непостижима! Их непременно хотят тут же превратить в скотов, потому что остатки вольномыслия и достоинства, принесенные с воли, всю совокупную зоновскую массу, будь она в робе или в мундире, бесят и ею не воспринимаются. Психология проста: нам плохо, пусть кому-то будет еще хуже. Здесь маразм большевистской идеи о равенстве в страданиях и нищете стал принципом бытия. Идея эта, пришедшая с воли, на зоне гипертрофируется в звериную ненависть всех ко всем, а потом... потом еще сильнее свирепствует на воле. 
И подумай же сам: а можно ли назвать "волей", свободой то, что получается в итоге этих многолетних игрищ с живыми людьми?
ГОСУДАРСТВО ЧЕЛОВЕКА ХВАТАЕТ, судит и содержит в УИС вроде бы "для исправления". Но это не так. В тюрьме государство тренируется. Смысл тренировки - воспитание привычки к безжалостности. Точно так, как государство относится к гражданину в тюрьме, оно в любой момент готово отнестись к любому гражданину на воле, пример разбомбленных аулов Чечни и Дагестана, судьба беженцев не даст соврать. 
И однажды повернет жуткую свою безглазую образину к тебе. 

Дмитрий КАЛЮЖНЫЙ,
Павел КОЛЬЦОВ.